История ядерной энергетики началась с оружия. В 30-40-х годах прошлого века три страны интенсивно проводили исследования, которые в итоге завершились созданием самого мощного на Земле оружия — атомной бомбы. К счастью для человечества, одна из этих стран — Германия — не смогла добиться успеха до окончания Второй мировой войны. Основная ядерная гонка развернулась между бывшими союзниками — СССР и США.

 Евгений Велихов: «Атомный проект дал толчок обновлению советской науки в целом»

В своем вступительном докладе президент Курчатовского института академик Евгений Велихов напомнил, что если бы не эта гонка, то, вероятно, миру было не избежать и Третьей мировой войны, но из-за ядерного сдерживания случилась только война холодная. Советские работы шли с запаздыванием по сравнению с американскими, и связано это с тем, что в конце 30-х многие исследования были приостановлены и объявлены лженаучными. Возобновились они только тогда, когда из США стали приходить сообщения о разработках нового сверхоружия. Поэтому ядерные изыскания возобновились в 1942 году, а через год была создана лаборатория, в которой началась разработка бомбы. Помимо того, что шла война, у учёных были две проблемы. Первая техническая — огромный масштаб научно-исследовательских работ. Вторая — более сложная — у них не было урана. В то время как руководство Манхэттенского проекта в середине войны располагало роскошным подарком из Бельгийского Конго — тысячей с лишним тонн урановой руды. Учитывая все это, по оценкам американцев, СССР не мог создать атомную бомбу раньше 50-х годов. Однако первый заряд удалось привести в действие уже в 1949 году. А день 29 июня 1954 года стал новой вехой в истории энергетики: вступила в строй первая в мире АЭС электрической мощностью 5 МВт в Обнинске.

По словам академика Велихова, успех атомного проекта в СССР во многом способствовал тому, что реакция, которая давила советскую науку в 30-х годах, была сломлена. Постепенно возобновились работы в области квантовой механики, теории относительности, кибернетики и генетики, ранее объявленных лженауками.

Нынешние годы могут стать вторым рождением для отечественной ядерной энергетики. «Еще в преддверии саммита 2003 года стран G8 в Питере считалось, что атомную отрасль не стоит и обсуждать, — сказал Велихов. — Однако прошли годы и ситуация изменилась. Действуют две Федеральные целевые программы, в том числе, по строительству новых АЭС. А недавно по инициативе Президента Дмитрия Медведева создана Комиссия по модернизации Российской экономики и одно из пяти направлений её работы — как раз ядерная энергетика». По словам Велихова, среди приоритетных разработок — термоядерные реакторы и реакторы на быстрых нейтронах.

Любой разговор о ядерных технологиях всегда касается двух аспектов — это безопасность и нераспространение. Однако, по мнению президента Курчатовского института, при оценке вопросов безопасности «отрасль может пройти по краю пропасти». Велихов привел в пример ситуацию в Японии: в 2007 из-за землетрясения была повреждена АЭС «Карива» неподалеку от Токио. Сама по себе небольшая авария привела к огромному психологическому эффекту: атомную отрасль чуть не ликвидировали подчистую, а многие инновационные программы в области ядерной энергетики были свернуты. Япония занимала одно из первых мест в мире по уровню этих технологий, и урон, который теперь нанесен стране, просто огромен.

 Андрей Гагаринский: «Ядерная энергетика более безопасна, чем многие другие технологии. Но и боятся ее больше всех остальных»

Призыв к более трезвой оценке аспектов безопасности ядерных технологий проходил рефреном и в предложениях других выступающих. Вице-президент Ядерного общества России (ЯО) Андрей Гагаринский подтвердил: когда начинают говорить о том, что ядерная энергетика небезопасна, все другие доводы затмеваются страхом перед радиацией. И атомная отрасль стоит ближе всех остальных к тому, что общество от неё откажется. Учёные говорят: низка социальная примлемость. Последняя, вообще говоря, далеко не всегда соизмерима с риском от аварий. «Ежегодно в автомобильных катастрофах погибает до миллиона человек. И, тем не менее, очевидно, что люди не готовы отказаться от своего привычного способа передвижения», привёл пример Гагаринский. Ближе автомобилей к порогу отказа стоят гидроэлектростанции. Редко, но и на них случаются аварии, типа прорыва плотин, что приводит к гибели большого числа людей. К примеру, в 1963 в Италии несколько тысяч человек погибло, когда в водохранилище на реке Вайонт обрушился крупный массив горной породы. Это вызвало мощную волну, перехлестнувшую через плотину. А недавно президент США Барак Обама высказался за демонтаж ряда гидроэлектростанций и водохранилищ из экологических соображений — для восстановления популяций лосося. «Менее всего человечество склонно отказаться от ветряков, они считаются безопасными и поэтому очень популярны. Однако никто пока не знает, какие проблемы могут возникнуть при их массовом использовании», добавил вице-президент ЯО.

В июле 2009 года на саммите Большой восьмёрки в Аквиле (Италия) руководители G8 подписали декларацию, которая, в том числе, гласит: не допустить глобального потепления более чем на 2 градуса к середине века. «Предотвращение глобального потепления считается одной из самых острых проблем в мире, хотя в России эта тема не очень популярна. 2 градуса — это очень оптимистичный прогноз, а уж без атомной энергетики эта цифра совершенно недостижима», уверен Гагаринский.

Вице-президент ЯО также привёл любопытную статистику тональности СМИ по отношению к атомной отрасли. Если до августа 2006 доля положительных материалов составляла 20 процентов, то после того как президент Владимир Путин высказался за развитие ядерной энергетики, оназа 1—2 месяца подскочила до 60 процентов. По словам Гагаринского, отрицательных отзывов о «мирном атоме» в федеральных СМИ уже и не встретить, а критика отрасли переместилась на региональный уровень.

 Леонид Большов: «Опасность от малых доз радиации сейчас принято преувеличивать. Причем преувеличивать безосновательно»

Директор Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН (ИБРАЭ РАН) Леонид Большов подкрепил цифрами сложившееся у ядерщиков мнение о том, что в обществе, в том числе и российском, сейчас принято преувеличивать опасность от радиации. В частности, он привёл пример исследования индийских и японских учёных, опубликованного в январском номере авторитетного журнала Health Physics за 2009 год. «В местности Керала на западном побережье Индии есть районы, в которых радиационный фон как минимум в 2 раза превышает естественный, а кое-где и на порядок. За здоровьем сотен тысяч людей, живущих в этих районах, наблюдали с начала 90-х годов и в итоге выяснили, что частота раковых заболеваний здесь такая же, а то и ниже, по сравнению с местами с нормальным фоном», — рассказал Большов. Иными словами, общепринятая концепция, которая предусматривает, что любое превышение естественного фона ведёт к риску раковых заболеваний, вновь подвергается сомнению. «В России радиации боятся гораздо больше, чем во всем остальном мире, — считает Большов. — И поэтому многие существующие нормы напоминают двойные стандарты. Так, например, допустимый радиационный фон от тепловых станций в несколько раз выше, чем от атомных». Российские нормы по радиоактивности для продуктов питания, по мнению Большов необоснованно занижены. «В Норвегии молоко считается пригодным для питья, если его радиоактивность не более 360 Бк. В России этот предел — 100 Бк. А всё что выше, по существующим нормам считается жидкими радиоактивными отходами», недоумевал директор ИБРАЭ РАН.

Общая тональность выступлений российских ученых — не так страшен «мирный атом» как его малюют. И России ни коем случае нельзя от него отказываться, как этого не делают и другие страны. По данным МАГАТЭ сейчас в мире сооружается 44 новых АЭС — и это, на самом деле, один из главных показателей отношения к ядерной энергетике.

Другой вопрос, какие реакторы лучше строить. Сейчас их существует довольно много типов, и одна из серьёзных концепций — реакторы с детерминистским уровнем безопасности Устройство таких реакторов само по себе предусматривает то, что любые внештатные ситуации на них просто физически не могут привести к радиоактивному заражению местности и, возможно, именно на них сейчас стоит сосредоточиться стране, в которой еще свежа память о самой страшной техногенной катастрофе современности — аварии на Чернобыльской АЭС.

Источник: STRF, Иван Охапкин