КРАСНОПЕРОВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Вспоминает Красноперов Сергей Николаевич, и.о. заведующего отделением развития систем аварийной готовности и реагирования: 

Про Рафаэля Варназовича можно говорить много. Это человек, который оставил неизгладимый след в истории нашего Института. Для меня главное — что он являлся непосредственным руководителем такого важного направления, как аварийная готовность и реагирование. Его роль состояла в том, что благодаря своей энергии, знаниям, опыту, самоотверженному служению науке в целом он обеспечивал очень хорошее руководство и в той или иной сложной ситуации всегда мог подсказать нам, что делать. Сегодня, лишившись такого руководителя, мы очень остро чувствуем эту потерю.  

Популяризация радиационной безопасности 

Я бы хотел рассказать про вклад Рафаэля Варназовича в дело популяризации науки для общества, дело, ставшее особенной частью его личности. Он являлся одним из ведущих специалистов в области радиационной безопасности в нашей стране и, конечно же, видел свою задачу в том, чтобы дать людям максимально правдивую, достоверную, важную и выверенную с научной точки зрения, научно обоснованную информацию о значении радиационных рисков в жизни общества. И в этой работе он очень преуспел. Рафаэль Варназович входил в состав Общественного совета Росатома — структуры, которая занимается коммуникациями и взаимодействием между атомной отраслью и обществом. Он давал очень много различных интервью, регулярно участвовал в семинарах, симпозиумах, технических совещаниях, и всегда старался предоставить людям наиболее правдивую оценку эффекта влияния радиации, показать реальный уровень радиоактивных рисков в общей картине техногенных рисков для человека. При этом в своих прогнозах и выводах он всегда опирался на научные факты, которые имеются в открытом доступе, и делал это очень простым, понятным языком, старался донести до людей правильное понимание самых важных вопросов. Многие участники таких совещаний приходили на них, имея изначально негативное отношение к атомной энергетике, заранее готовые обвинить радиацию во всех «грехах», поскольку в общественном сознании все еще широко распространена радиофобия. Общество гипертрофированно воспринимает опасности, связанные с фактором радиации, будучи уверенным (ошибочно) в том, что множество людей от ее воздействия болеет и даже умирает. Рафаэль Варназович в мягкой, неназойливой, неагрессивной, но очень убедительной манере буквально за час-полтора мог донести до слушателей информацию о том, что же такое радиация, какую роль она играет в современном мире, как важна для нашей жизни. Мог объяснить, что существуют как техногенные, так и природные источники радиоактивности, рассказывал о фактических параметрах радиационных рисков. Я считаю, что одно из важнейших достижений в жизни этого замечательного человека и ученого состоит в том, что он умел правильно и очень грамотно, на высочайшем научно-техническом уровне донести до людей всю эту информацию. 

Я лично принимал участие в подобных совещаниях и многократно был свидетелем того, как Рафаэль Варназович мог за короткое время «переломить» негативный настрой собеседников благодаря своей харизме, опыту и умению в доступной форме представить далеко не самый простой для понимания материал, благодаря умению разговаривать с людьми, благодаря пониманию их тревог и опасений. Мне не раз приходилось слышать удивленные комментарии участников таких встреч: они прямо говорили, что очень удивлены, что это просто «фантастика», как за такой небольшой срок можно диаметрально изменить отношение к проблеме. Люди начинали понимать, что радиация всегда рядом с ними, однако роль радиационных рисков крайне преувеличена, поскольку в обществе сформировано неверное восприятие проблемы. Во многом благодаря этому многие изменили свое отношение к радиационной тематике и поняли, что атомная энергетика и атомные технологии действительно крайне необходимы в жизни современного общества. А самое главное — они безопасны и могут использоваться для устойчивого развития России и всего мира.  

Авария на АЭС «Фукусима-1» 

Я помню тот день, 11 марта 2011 года. Мы находились в Кризисном центре, шла повседневная работа. И пришел сигнал из Японии о том, что там что-то происходит, что-то не в порядке. Идет информация, что происходит землетрясение, возможно цунами. Мы в таких ситуациях достаточно быстро активизируемся и начинаем «мониторить» средства массовой информации, смотрим открытые профессиональные источники в интернете — какие есть данные, насколько это может быть опасно или не опасно. Поначалу все развивалось достаточно «гладко», ситуация вроде бы стабилизировалась за несколько часов. Мы сделали наши первые оценки, «прикидки». Как обычно, отправили оперативную справку в Росатом, в МЧС, где написали, что были зафиксированы подземные толчки, но станциям на побережье Японии ничего не угрожает, и первый градус напряженности несколько спал. Но затем новости стали сыпаться, как из рога изобилия, и поступила информация, что на АЭС «Фукусима-1» дела обстоят очень плохо. К сожалению, стало ясно, что нештатная ситуация там не контролируется должным образом, и уже переходит в аварийную. Мы в Центре научно-технической поддержки ИБРАЭ поняли, что есть риски перехода проблемы в международную плоскость, и тогда Рафаэль Варназович полностью взял на себя руководство работой Центра, мы перешли в круглосуточный режим. Работа пошла крайне напряженная, на сон и еду времени уже было мало. 

Нашей задачей было проанализировать всю поступающую информацию и определить, что же там происходит на самом деле. Какие могут быть негативные последствия как для самой Японии, так и для нашей страны. В этой сложной, критической ситуации, когда многие могут дрогнуть, замешкаться, ошибиться, Рафаэль Варназович выступил истинным руководителем благодаря своим лидерским качествам, своему уму, своему умению работать в кризисных условиях. Это была его стихия. Большинство людей предпочитают спокойную, размеренную работу, а Рафаэль Варназович в стрессовой ситуации чувствовал себя как рыба в воде. Это одна из самых замечательных его особенностей. Он сразу расставил приоритеты, кто и что должен делать, в какой последовательности, выстроил задачи. В моменты пиковых нагрузок у нас в Кризисном центре порядка сорока пяти —  пятидесяти человек готовы заниматься оценкой ситуации, анализом, прогнозами. Рафаэль Варназович организовал микроколлективы, у каждого из которых была своя цель, свои временные рамки. Им были поставлены конкретные задачи, дана исходная информация и сформулирован ожидаемый результат — что мы должны получить, какие вычисления произвести, где, как, в каком объеме собрать информацию, как формулировать наши выводы, на что обратить внимание. В течение полутора месяцев он осуществлял оперативное управление коллективом Кризисного центра, и благодаря этому нами были успешно решены основные, ключевые задачи. Это и определение времен взрыва водорода в реакторах АЭС «Фукусима-1», и организация работ по прогнозированию переноса радиоактивных веществ при выбросах, и работы по прогнозированию миграции радионуклидов в водной среде, и оценка доз на население в Японии. В спокойном аналитическом «научном» режиме все эти задачи решались бы не быстро, дотошно, в деталях, а тут мы должны были дать результат в очень короткий, «сжатый» отрезок времени, и мы это сделали под руководством Рафаэля Варназовича. 

Самое главное — была решена задача прогнозирования при самом невероятном, так называемом «фантастическом» сценарии, когда рассматривалась ситуация, что вся радиоактивность из всех реакторов, из всех бассейнов выдержки полетит из Фукусимы в направлении нашей страны, к Приморью. Понятно, что в реальности такого произойти не могло, но мы должны были оценить эту ситуацию в предельном случае, консервативно. Когда директор Института Леонид Александрович Большов поставил нам задачу просчитать, промоделировать такую ситуацию, мы восприняли это очень серьезно, потому что понимали, как много от решения этой задачи будет зависеть в дальнейшем. Рафаэль Варназович сумел собрать, организовать команду, чтобы провести такой анализ: специалистов в области математического моделирования переноса радиоактивных веществ с учетом подробных пространственно-временных метеоданных, как фактических, так и прогнозных, специалистов в области дозиметрии, оценки доз на население. Анализ показал, что даже при самом фантастическом развитии событий никаких серьезных последствий для населения российского Приморья не будет. 

Этот прогноз «пошел» на самый высокий уровень, потому что уже заработали кризисные штабы по анализу создавшейся ситуации в Росатоме и МЧС, и появилось мнение о возможности эвакуации населения прибрежной части Дальнего Востока. Мы должны были ответить на вопрос, есть ли основания для эвакуации, и имеет ли смысл вообще ее планировать и рассматривать. Ведь для того, чтобы проводить такие радикальные меры, как эвакуация населения, необходимо сравнить получаемые прогнозы с теми критериями, которые прописаны в нормах радиационной безопасности. Мы настаивали, что принимать решение необходимо не на основе каких-то сомнительных данных или эмоциональных оценок ситуации, а на основе имеющихся у нас объективных научных методик. Сравнив полученные результаты прогнозирования с нормативными критериями безопасности, мы пришли к мнению, что никаких оснований для эвакуации нет. Такое критически важное решение надо было еще отстоять, надо было доказать «наверху», что мы не ошибаемся, что мы хорошо понимаем, о чем говорим. Тогда мы лишний раз убедились, как непреклонный дух, уверенность в своих силах, которые всегда были присущи Рафаэлю Варназовичу, помогли склонить чашу весов в сторону решения о нецелесообразности такой эвакуации. И Рафаэль Варназович, и Леонид Александрович приложили максимум усилий для того, чтобы состоялся необходимый диалог с лицами, принимающими решения, чтобы со всей ответственностью объяснить им — столь радикальные меры не просто не нужны, но и избыточны, поскольку при необоснованной эвакуации будет нарушена нормальная жизнедеятельность людей, сорванных с обжитых мест, и это повлечет за собой огромный социально-экономический ущерб. 

После того, как нам удалось достаточно эффективно решить эту задачу, мы приступили к более детальному анализу ситуации в Японии. Стало ясно, что по сравнению с разрушениями инфраструктуры в результате землетрясения и наводнения, последовавшего за гигантской волной цунами, ущерба от радиационных последствий аварии практически нет. Нет радиационных жертв на АЭС «Фукусима-1» и вообще в Японии. На тот момент мы уже имели возможность сравнить картину радиоактивных загрязнений территории Японии по фактическим измерениям с прогнозами, выполненными в Кризисном центре. Мы методично сравнивали результаты наших прогнозов с данными фактических измерений. Очень интересная работа. Все результаты поступали в круглосуточном режиме в МЧС России и в Росатом, ежедневно на острой фазе туда направлялось порядка 5-6 подробных информационно-аналитических справок. Надо сказать, что в ситуации радиационной аварии всегда очень много нюансов, деталей, мелочей, которые все время надо фиксировать, чтобы ничего не забыть. Здесь Рафаэль Варназович вновь продемонстрировал феноменальную способность держать все в голове, очень мало пользовался какими-то записями. Держал в памяти все: от текущего состояния реакторов на АЭС «Фукусима-1» до таких вопросов, как, например, расчет содержания радиоактивности в определенных видах рыбы, которые в Японии являются объектом промыслового лова, и тем самым, составляют часть пищевой цепочки формирования возможных доз для населения. Он понимал, что и этот аспект тоже надо учесть, ничего упускать нельзя. 

В марте-апреле 2011 года у нас было много звонков с вопросами, почему Кризисный центр ведет такую интенсивную работу по этой проблеме. Вроде бы Япония другая страна, далеко от нас, нам-то ничего не угрожает. Здесь надо подчеркнуть, что в ИБРАЭ вообще так принято — любая проблема с радиационным фактором воспринимается как своя проблема. Неважно, где это происходит, в России или в другой стране. И мы всем коллективом сразу эту ситуацию восприняли, как свою проблему, словно эта ситуация произошла у нас. Рафаэль Варназович тоже воспринимал эту проблему очень остро, жутко переживал за результаты нашей работы, понимая, что это не какая-то далекая, отстраненная ситуация, которую можно «вынести за скобки» — а ситуация, в которую нужно вникнуть всему коллективу, чтобы постараться ответить на вопросы, стоящие перед Кризисным центром. 

Инцидент в Электростали 

Обязательно хотелось бы рассказать о радиационном инциденте, который случился в городе Электросталь Московской области в апреле 2013 года на частном предприятии, заводе тяжелого машиностроения (ЭЗТМ). Это предприятие сдавало в аренду один из своих цехов бизнесменам, которые занимались переплавкой металлолома. Эти арендаторы, к сожалению, не организовали должным образом входной радиационный контроль, и металлолом, в который случайно попал бесхозный источник радиоактивности (цезий-137), поступил в печь. Результатом стал выброс радиоактивности в атмосферу. Я помню, это был выходной день, суббота, я был дома. Позвонил Рафаэль Варназович: «...в Электростали что-то произошло, нужно выяснить». У меня в компьютере оказалось все необходимое программное обеспечение для оценки создавшейся ситуации. И мы с ним буквально за 30—40 минут смогли понять, какая активность могла вылететь в атмосферу, если мы знаем данные измерений на местности. Решили обратную задачу, отнормировались, поняли масштаб выброса. Исходя из первых оценок, было принято решение, что опасности для населения города выброс не представляет. Тем не менее, измерения демонстрируют превышение нормального радиационного фона как на самом заводе, так и в его окрестностях. 

В чем проявилась неоднозначность ситуации? Это предприятие частное, не относится к Росатому, на него не распространялась росатомовская система реагирования. И надо было понять, кто же будет нести ответственность, кто сможет разобраться, что произошло и почему произошло, какие могут быть последствия, и четко ответить на самые главный вопрос — опасно или не опасно это для населения. Способность Рафаэля Варназовича быстро принимать эффективные решения по организации работ сыграла ключевую роль. Посоветовавшись с Леонидом Александровичем, с Сергеем Львовичем Гавриловым, со мной, он решил, что надо туда отправляться, произвести осмотр и замеры на месте и самим разобраться в ситуации. Надо сказать, что уже на тот момент Рафаэль Варназович принял решение, что у нас в Кризисном центре должна быть своя мобильная группа быстрого реагирования, основой которой будут автомашины, снабженные всем необходимым поверенным радиометрическим, спектрометрическим, дозиметрическим оборудованием, и аттестованные специалисты, умеющие проводить радиационное обследование местности. Такие группы могут в критической ситуации выехать туда, где разворачиваются нештатные события, провести первичный радиационный мониторинг, картировать местность, определить, каковы уровни ее загрязнения, произвести отбор проб почвы, воды, воздуха, то есть, полностью обеспечить решение такой задачи, как первичное оперативное радиационное обследование. Эти группы были немедленно сформированы, укомплектованы, выехали в Электросталь и занялись обследованием объекта, осуществляя измерения силами передвижных радиометрических лабораторий и «пешим» способом (когда можно просто пройти на объект с измерительными приборами и оценить радиационную обстановку). Рафаэль Варназович выступил с заявлением для СМИ с целью информирования общественности о произошедшем и подчеркнул, что, по результатам выполненных обследований, инцидент не представляет опасности для населения. Были подготовлены и представлены в федеральные и местные органы власти все необходимые справки о том, что произошло в Электростали и каковы наши оценки ситуации. 

Вскоре мы поняли, что первичные, грубые оценки нуждаются в уточнении. Надо было очень детально произвести картирование обстановки на местности —  внутри ЭЗТМ и за его пределами. В течение дня (в 8 утра начали работу и около 19 закончили) такая работа была проведена, и стало ясно, что радиационное загрязнение носит локальный характер. Требовалось только закрыть доступ в несколько цехов завода с целью их последующей обработки и дезактивации, в остальном радиационная обстановка не внушала опасений, а дозовая нагрузка на персонал предприятия и жителей окрестных кварталов не превышала допустимых норм. Значительно сложнее оказалась ситуация в информационном пространстве. 2013 год — это уже время, когда у многих был мобильный доступ в интернет, многие пользовались соцсетями, каждый человек мог стать свидетелем, который зафиксирует и выложит в интернет информацию о том или ином событии. Занимаясь инцидентом в Электростали, мы увидели, что сформировался общественный запрос по этой теме. Люди хотели знать, что происходит. Это означало, что существует настоятельная необходимость в организации оперативного аварийного информирования населения. Другой важной задачей было наладить эффективный диалог с органами власти на территории Московской области, объяснить им, что ситуация не представляет опасности для населения, но необходимо осуществлять постоянный радиационный контроль, обеспечивать межведомственное взаимодействие, проводить нужную и важную работу по анализу возможных последствий ситуации. В связи с этим Рафаэль Варназович активно общался с мэрией города Электросталь, с надзорными органами, которые отвечают за безопасность населения, с Роспотребнадзором, с МЧС России, чтобы дать максимально полную, достоверную, объективную информацию о том, какие существуют опасности и риски для населения. Его пресс-конференции сыграли решающую роль в том, что власти приняли решение не вводить в городе режим чрезвычайной ситуации, поскольку ни по радиационным, ни по иным объективным показателям для этого не было оснований. 

Способность Рафаэля Варназовича обеспечить грамотное выстраивание диалога с органами власти, эффективное информирование населения, что сыграло решающую роль в том, чтобы сбалансировать ситуацию и не допустить ее разворота в неблагоприятном направлении, в направлении так называемого необоснованного, чрезмерного реагирования. Когда реальных оснований для наращивания сил и средств, для эскалации ситуации нет, но они могли бы появиться искусственно, если бы не была своевременно проведена глобальная информационная работа по передаче объективной информации власти, общественности, СМИ. Рафаэль Варназович потрясающе проявил себя как руководитель, вовремя принимал необходимые решения и смог хорошо мотивировать нас, вдохновить на серьезную самоотверженную работу, когда никто не сказал «не поеду, не буду делать». Мы, все 25 сотрудников Кризисного центра, под руководством Рафаэля Варназовича задействованных в решении этой задачи, понимали, что наша работа будет очень важной как для людей, так и для всего дела радиационной безопасности, и все смогли консолидироваться и качественно провести радиационное обследование территории ЭЗТМ. 

В дальнейшем Рафаэль Варназович, рассказывая людям о работах по аварийному реагированию, часто приводил в пример электростальский инцидент. И многие были просто потрясены, что за такой короткий промежуток времени была выполнена гигантская работа по натурным измерениям, вычислениям, оценке, аналитике. Здесь в полной мере проявился организаторский талант Рафаэля Варназовича и, конечно же, большую роль сыграл его чернобыльский опыт: мы видели, как в стрессовых и кризисных ситуациях, при наличии ограниченной информации, он принимает нестандартные, но очень эффективные решения, позволяющие в полевых условиях решать очень сложные задачи. Он сам потом говорил, что то или иное решение принял потому, что помнил Чернобыль, опирался на данные, которые были получены там. В борьбе с внешними, тяжелыми обстоятельствами он фантастически чувствовал обстановку, и там, где другие могли стушеваться или даже сломаться, он великолепно себя проявил как лидер, как человек, с которым всегда можно было идти в дело, работать плечом к плечу, чувствовать себя причастным к важному делу — обеспечению радиационной безопасности населения.