Если совсем кратко, реальные последствия Чернобыльской аварии таковы:

• 31 человек, погибший от острого лучевого поражения или ожогов
• 134 человека, переболевших острой лучевой болезнью той или иной степени тяжести;
• 50 млн. кюри активности, выброшенных из разрушенного реактора и выпадавших затем из радиоактивного облака на территории Украины, Белоруссии, России и многих европейских государств, превратив на многие десятки лет почву, фауну и флору регионов, близлежащих к Чернобылю, в медленно угасающие ядерные зарницы;
• более 115 тыс. человек, лишившихся родных мест в результате эвакуации из 30-километровой зоны;
• сотни тысяч жителей, подлежащих отселению в связи с тем, что ожидаемая в течение их жизни доза может превысить принятые нормативы;
• гигантские и не всегда эффективные усилия по дезактивации территории и предохранению загрязнения водоемов;
• реальность связанной c облучением добавочной заболеваемость, переживших «йодный удар» детей раком щитовидной железы;
• опасения по поводу возможности новых чернобылей;
• неблагополучное психологическое, моральное, а потому и физическое состояние людей, здоровье которых, несомненно, страдает даже из-за самого по себе тревожного ожидания роковых последствий неполноценного питания и плохого медицинского обслуживания.

Однако в общественном сознании сложился свой стереотип последствий Чернобыля. Этот образ, возникший в результате слабого понимания людьми механизмов воздействия радиации на человека и окружающую среду, питается подспудным страхом перед непонятным и неконтролируемым риском, который время от времени подкрепляется непроверенными сведениями и слухами. Главные вопросы, которые волнуют людей и на которые у них есть свои, правда, весьма смутные ответы, таковы:

1. велико ли число жертв Чернобыльской аварии;
2. радиация и рак;
3. вред от малых доз радиации;
4. рост общей заболеваемости после Чернобыля;
5. проблемы со здоровьем ликвидаторов;
6. угроза генетическому здоровью населения;
7. опасность от радиоактивно загрязненных продуктов питания.

Массовая гибель людей, причастных к аварии на ЧАЭС: «…за 13 лет от лучевой болезни погибло 100 000 человек, а от последствий Чернобыльской аварии — еще 200 000 человек…» (Е. Масюк, тележурналистка, Россия, 1999).

Нельзя отрицать, что Чернобыльская катастрофа — тяжелая трагедия. Авария привела к немедленной гибели двух человек, третий пострадавший умер рано утром в день аварии от тепловых ожогов. Еще двадцать восемь человек умерли в последствии в центрах по оказанию помощи, что привело к 31 смертельному исходу за первую неделю после аварии. Аварией в Чернобыле специалисты по радиационной медицине не были застигнуты врасплох. В атомной промышленности случаи лучевой болезни, к сожалению, не были редкостью. Но масштабы Чернобыльской аварии были столь значительными, что потребовалось привлечение специалистов многих профилей, которые оказались не подготовленными к такой деятельности. Поэтому сначала у 499 человек, находившихся непосредственно в зоне аварии, подозревали острое лучевое поражение, все они были госпитализированы для осмотра. Этот диагноз был подтвержден компетентными специалистами только у 134 человек.

106 человек было вылечено в клиниках Москвы и Киева, одиннадцать из них умерли впоследствии по разным причинам за последующие 12 лет.

Среди представителей простого населения высоких доз облучения всего тела, которые бы вызвали острый радиационный синдром, не наблюдалось. Это было подтверждено в Белоруссии, где в период между маем и июнем 1986 г. было обследовано 11600 человек, не было обнаружено ни одного случая острого лучевого поражения).

Здесь уместно вспомнить, что очень часто при крупных промышленных авариях погибает значительно больше людей. Например, в 1997 г. крупная авария на шахте «Зыряновская» унесла жизни 67 человек, при аварии на заводе по производству пестицидов в Бхопале (Индия, 1984 г.) от отравления токсическими газами сразу погибло 3800 человек и еще 203 000 пострадали. К сожалению, этот список неисчерпаем.

Но вернемся к Чернобылю. Кроме острой лучевой болезни известна также хроническая лучевая болезнь, возникающая, как правило, в результате многократного облучения. За все годы после Чернобыльской аварии специалисты не нашли ни одного случая хронической лучевой болезни.

Непосредственной причиной смерти после облучения могут стать спустя несколько лет злокачественные опухоли. Твердо установлено, что вследствие облучения вероятность (риск) возникновения рака увеличивается. Поэтому за ликвидаторами и пострадавшим населением ведется постоянное медицинское наблюдение, в России в 1992 г. был создан Государственный медико-дозиметрический Регистр (г. Обнинск). В банке данных регистра находится информация на 531 тысячу человек, из них 163 тысячи ликвидаторов, для которых имеются персональные медицинские и дозиметрические данные.

Естественно, ликвидаторы, как и все люди, стареют и умирают от разных причин. По данным Обнинского регистра вплоть до настоящего времени повышенной смертности ликвидаторов не наблюдается: например, в 1997 г. из каждой тысячи ликвидаторов умерло 10 человек, в то время как для необлученного населения соответствующего пола и возраста — 12 человек из тысячи. Таким образом, за 13 лет после аварии от ВСЕХ причин смерти (в подавляющем большинстве не связанных с облучением) умерло менее 30 тысяч ликвидаторов (естественная смертность).

Есть данные наблюдений за 673 ликвидаторами-сотрудниками Курчатовского института, которые были направлены в Чернобыль в самые первые дни после аварии. Большинство из них, в силу своих профессиональных знаний и опыта, выполняли работы в самых опасных местах. Спустя 12 лет после аварии они решили сами проанализировать показатели своего здоровья и выяснили, что за все это время уровень смертности среди ликвидаторов-атомщиков также был существенно ниже показателя смертности мужского населения России.

Что касается населения в целом, на загрязненных территориях прослеживаются те же драматические тенденции роста смертности, что и во всех других областях России. Причин этого несколько, в первую очередь, это демографические последствия войны и других трагических событий отечественной истории, резкое снижение уровня жизни, развал системы здравоохранения и социальной защиты населения.

При сравнении уровней смертности на пострадавших и «чистых» территориях большое значение имеют возрастные особенности населения. Чем больше пожилых людей, тем выше показатели смертности. Кроме того, нужно помнить, что в России уровень смертности сельских жителей на 10—30% выше, чем горожан.

В Центральной России (Брянская, Калужская, Орловская и Тульская области) живет демографически «старое» население: доля пенсионеров в Тульской области — 27%, в Брянской области — 25%, а в среднем по России — 21%. В сельских районах население еще более «старое» из-за оттока молодежи и людей трудоспособного возраста в город. Поэтому и показатели смертности здесь самые высокие. Как видно из графика, смертность на пострадавших территориях, в том числе в тех районах, где уровень загрязнения выше 5 Ки/км2, в течение 12 лет после аварии не превышала обычных показателей смертности сельского населения в соответствующих областях.

Не зависящий от возрастной структуры населения, а потому более объективный, показатель продолжительности предстоящей жизни в загрязненной Брянской области (67,1 лет, 1997 г.) выше, чем в соседней «чистой» Смоленской области (65,7 года).

Действие малых доз облучения страшно опасно и непредсказуемо, хроническое облучение губительнее острого воздействия.

«Тысячи безымянных жертв умерли от радиационного рака»

Основные причины смерти населения пострадавших территорий те же, что и во всей России — болезни системы кровообращения (58%), новообразования (16%), несчастные случаи, отравления и травмы (10%).

Риск смерти от злокачественных новообразований (ЗН) для населения наиболее загрязненной в России Брянской области как до, так и после аварии практически не отличался от общероссийских показателей. Смертность от рака взрослого населения загрязненных областей, как и почти везде в России, имеет устойчивую тенденцию к росту, отчасти это объясняется демографическим постарением населения — с ростом продолжительности жизни увеличивается вероятность дожить до «своего» рака. В наиболее загрязненных юго-западных районах Брянской области показатель онкосмертности (нестандартизованный) не выходит за пределы различий между городским и сельским населением. При этом в Брянской области истинная (учитывающая возрастные особенности) смертность от рака ниже, чем, например, в Московской области (304 умерших на 100 тысяч человек в 1996 г. в Брянской области и 323 умерших на 100 тысяч в Московской области).

По самым пессимистичным оценкам ученых, на наиболее загрязненных территориях (в зоне отселения) среди всех раковых заболеваний с летальным исходом, вызываемых различными канцерогенными факторами, менее 3,4% могут быть связаны с радиацией. Это означает 670 дополнительных случаев смерти от радиогенного рака за все годы после аварии. Заметим, что за один 1996 г. только в Брянской области с населением примерно 1,5 миллиона человек от рака умерло почти 3200 человек, число умерших от рака за 10 лет составит более 30 000 человек. Очевидно, что прогнозируемые 670 дополнительных случаев, появление которых будет растянуто во времени на 5—10 лет, останутся просто незаметными в общей совокупности раковых заболеваний, поскольку ежегодно (во всем мире!) происходит прирост смертности от рака на 2—3%, а кроме того, отличить случаи рака, вызванного действием радиации, от раков, вызванных другими причинами, невозможно.

По данным специалистов из Научного центра радиационной медицины АМН Украины, из 2,34 миллионов человек, проживающих на загрязненных территориях Украины, за 12 лет от раков разного происхождения умерло примерно 94800 человек, из-за «чернобыльских» раков дополнительно к этому числу умерло около 750 человек. Отсюда ясно, что прирост из-за чернобыльского фактора статистически не наблюдаем.

Исключением из вывода о несущественном вкладе Чернобыльской аварии в онкологическую обстановку являются только раки щитовидной железы (ЩЖ). В связи с серьезными выбросами радиоактивного йода из чернобыльского реактора уже в 1986 г. отечественные специалисты предсказывали развитие раков ЩЖ среди перенесших «йодный удар» детей и подростков. Хотя по данным мировой статистики минимальный латентный период развития таких опухолей составляет 10 лет после облучения, массовые обследования, направленные на раннее выявление случаев рака ЩЖ, были организованы в России уже в 1991—1992 гг. (60 тысяч обследованных). На Украине специальные группы дозиметристов провели более 150 тыс. обследований для оценки дозы облучения ЩЖ. Было предсказано 300 дополнительных случаев рака ЩЖ на Украине и еще 349 в наиболее загрязненных районах России (на 4,3 миллиона человек). Это составляет примерно 3—6% от числа спонтанных («обычных») случаев рака ЩЖ. Наиболее чувствительной группой населения по отношению к йодному облучению явились дети. К счастью, у подавляющего большинства детей, оказавшихся в зоне радиоактивных выпадений, дозы облучения ЩЖ оказались меньше тех, при которых может развиваться рак ЩЖ.

В спектре онкологических заболеваний человека злокачественные опухоли щитовидной железы крайне редкое событие: частота (в год) клинически диагностируемых раков ЩЖ составляет от 0,5 на 100000 мужчин для США и Центральной Европы и до 8 на 100000 человек китайского происхождения. Правда, скрытые новообразования, то есть обнаруживаемые только при гистологических исследованиях, встречаются в тысячи раз чаще. В принципе, рак ЩЖ излечим, вероятность умереть при таком диагнозе не более 5—10%. К середине 90-ых годов стало ясно, что происходит резкое увеличение числа этих заболеваний у пострадавшего населения. На Украине — от 2 раз до 5—6 раз (у эвакуированного из Припяти населения) по сравнению со спонтанным уровнем до аварии. В России заболеваемость выросла в 5 раз, в десятки раз в Беларуси. Общее число детей, заболевших раком ЩЖ, к 1995 г. составило 650 человек, из которых умерло только 3. В России до сих пор летальных случаев рака ЩЖ у детей и подростков не зарегистрировано. У детей, родившихся после 1987 г. и не подвергшихся воздействию радиоактивного йода, не выявлено ни одного случая рака ЩЖ. Рост заболеваемости раком ЩЖ отмечен и у ликвидаторов России, Украины и Беларуси. При этом нужно иметь в виду, что организация выявления заболеваний ЩЖ и повышение внимания к этой проблеме со стороны родителей, учителей и медработников, а также улучшение диагностических методов тоже могли сыграть роль в увеличении статистики заболеваемости.

Светлана Алексиевич в своей книге «Чернобыльская молитва» рассказывает о человеке, который заболел лейкозом. Яркое и надрывное описание страданий человека, умирающего от тяжелого рака крови, белорусская журналистка завершает словами: «Так умрут все чернобыльцы».

Лейкемия — довольно редкое заболевание, в среднем в России в год от рака крови умирает менее 40 человек на миллион населения. До 1989 года в СССР данные по лейкемии (а их несколько видов) учитывались только вместе со злокачественными заболеваниями крови. Поэтому сейчас есть трудности в многолетних сравнениях уровней заболеваний.

Оценки НКДАР ООН риска заболевания облученных людей раком в основном опираются на результаты 30 летнего обследования многочисленной группы людей, переживших атомную бомбардировку в Японии. Согласно этим данным, первыми в группе раковых заболеваний у населения, облученного в достаточно больших дозах, появляются лейкозы. Первые случаи лейкозов регистрируются через 3—4 года после облучения, а максимум проявления — через 6—7 лет, после этого частота возникновения этой формы рака начинает снижаться. Об одних видах лейкемии известно, что они не связаны с радиацией (например, относительно более распространенный хронический лимфолейкоз). Для других установлено, что радиация может увеличить риск заболевания. Риск растет вместе с дозой облучения и зависит от возраста при облучении. Он больше для молодых (моложе 20 лет), но для молодых риск заболеваний быстрее уменьшается с течением времени.

По прогнозам специалистов МРНЦ, случаи лейкемии у ликвидаторов, которые получили высокие дозы, начали регистрироваться через 4—5 лет после аварии. Ожидается, что через 20 лет после аварии, что из 118335 российских ликвидаторов 1986—1989 гг. от «обычных» раков умрет 4899 человек (в том числе 45 от «обычной» лейкемии) и дополнительно 140 человек от «чернобыльских» раков (35 от «чернобыльской» лейкемии). Статистика смертности ликвидаторов от радиогенных лейкозов, зафиксированная в Обнинском регистре за 12 лет, соответствует этим прогнозам.

Среди ликвидаторов-сотрудников Курчатовского института, о которых мы говорили выше, для тех, кто получил облучение в пределах установленной нормы (25 сГр), ожидаемые последствия от радиационного воздействия не проявились. Случаев заболевания лейкемией и лейкозом за 12 лет (латентный период уже практически закончился) не было.

Среди взрослого населения и детей в загрязненных районах регистрируются, как и до аварии, случаи лейкемии. Как отмечает Комитет по радиационной защите и здравоохранению Агентства по ядерной энергии Организации экономического сотрудничества и развития: «Частота случаев детской лейкемии не изменилась за десятилетие после аварии. На загрязненной (более 15 Ки/км²) территории трех государств не наблюдалось серьезных изменений в уровнях лейкемии и сопряженных с ней болезней». Имевшиеся отдельные сообщения о возросшем поступлении детей с лейкемией не подтвердились (центральное телевидение передавало сообщение главврача одной из больниц г. Минска). При проверке выяснилось, что это было обусловлено закрытием на ремонт гематологической больницы в соседней области Белоруссии.

«Чернобыльские» раки гораздо страшнее и мучительнее обычных.

Рак — наиболее серьезное из всех последствий облучения человека при малых дозах. В самом деле, обширные исследования, охватившие около 100 000 человек, переживших атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году, показали, что пока рак является единственной причиной повышения смертности в этой группе населения.

Однако в то же самое время развитие рака под действием радиации не является специфическим, оно может вызываться также другими природными или техногенными факторами (курением, загрязнением воздуха, воды, продуктов химическими веществами и др.). Радиация лишь повышает риск, существующий без нее. Например, российские медики считают, что вклад нерационального питания в развитие раковых заболеваний составляет 35%, а курения — 31%. А вклад радиации, даже при серьезном облучении, не больше 10%.

Поэтому про каждый конкретный случай рака нельзя сказать, вызван ли он радиацией или другими канцерогенными факторами. Выявить эффект действия радиации можно только при наблюдении за большой группой (когортой) людей при сравнении с полностью ей эквивалентной (но не облученной) когортой.

Человек, получивший малую дозу, может заболеть, а поучивший в сто раз большую — остаться здоровым. Хотя вероятность второго исхода меньше, чем первого, тем не менее именно он может реализоваться в действительности. Каждый конкретный исход случаен, а закономерность проявляется только на большой статистике.

Радиация вызывает некоторые «обычные» заболевания типа воспаления легких, инфарктов, нервных заболеваний (проф. Д. М. Гродзинский, ботаник, Украина, 1988). Радиация ускоряет старение и снижает иммунитет.

В загрязненных районах почти повсеместно регистрируется рост числа самых различных заболеваний и отклонений в состоянии здоровья.

Многие люди простудные, аллергические и инфекционные заболевания после аварии начали связывать с действием радиации. Вот, что сказал по этому поводу директор специального проекта по ядерным опасностям и медицинской готовности ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) Дж. Уоддингтон: «Если так рассуждать, возникает опасность встать на точку зрения народных поверий. В Англии, например, раннее появление в деревнях птиц связывают с возможностью преждевременных родов у беременных. А после такого события, как Чернобыльская авария, вполне закономерно, что множество всевозможных случаев, которые будут происходить, люди начнут связывать с радиацией. Я не считаю, что такие заболевания, как пневмония, грипп, аллергии, в какой-то мере могли бы быть связаны с действием ионизирующей радиации. Очень многие люди страдали этими заболеваниями и до Чернобыля. Население не должно позволять себе такие опасения, чтобы не ухудшить состояние своего здоровья. Потому что единственная настоящая опасность этого явления заключается в том, что у людей появляется озабоченность и чувство тревоги».

А вот мнение российских ученых: Зависимость роста заболеваемости от полученной населением дозы, как правило, не выявляется. В этом районе есть комплекс причин, отрицательно воздействующих на здоровье. В числе основных — негативные социально-экономические и психо-эмоциональные факторы.

Выдержка из отчета Миссии Международного Красного Креста (февраль 1990 г.): «Общественное мнение и медики согласны с тем, что наблюдается повышение уровня заболеваемости у населения. Хотя при этом не принимается во внимание:

1. существенное улучшенное обследование населения, ведущее к лучшему обнаружению заболеваний;
2. изменение образа жизни и привычного питания (как в результате ограничений на загрязненных территориях, так и в результате резкого снижения уровня жизни);
3. психологические процессы и тревожность, вызывающие физические симптомы и влияющие на здоровье по различным каналам (бессонница, головные боли, гипертония, желудочно-кишечные расстройства)».

Многочисленные эксперименты с малыми дозами на животных и эпидемиологические исследования не привели к надежному установлению каких-либо эффектов радиации кроме онкологических и генетических. Очень тщательно проводились поиски возможного интегрального показателя ущерба здоровью — сокращения продолжительности жизни.

НКДАР ООН (Научный комитет по действию атомной радиации при Организации объединенных наций) недавно рассматривал все данные в пользу предположений о быстром старении после облучения, но не обнаружил достаточно убедительных доказательств ни для человека, ни для животных, по крайней мере, при умеренных и малых дозах, получаемых при хроническом облучении.

Публиковались также доклады, в которых высказывалось предположение, что облучение радиацией в результате аварии привело к изменению иммунных реакций. В своем докладе (1995 г.) Комитет по радиационной защите и здравоохранению АЯЭ (Агентствo по ядерной энергии) при ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) отмечает, что «хотя подавление имунных реакций при получении общих доз радиации всем телом человека характерно,…ожидается, что любые замеченные отклонения будут незначительными и будут исправлены естественным образом без каких-либо медицинских последствий».

Остается вспомнить о людях, которые живут в районах повышенного естественного фона и получают дозы облучения в 3—10 раз большие, чем в среднем другие жители Земли. Никакими дополнительными болезнями они не болеют, опухоли у них развиваются не чаще, чем у других людей.

У чернобыльцев выявляют гораздо больше «болячек», чем у «простых смертных»

Объяснение этому простое — их и обследуют в несколько раз чаще. С материальной точки зрения уровень жизни «чернобыльцев», получающие от государства льготы и компенсации, выше, чем в среднем у остального населения. Однако многие считают, что с ними не расплатились сполна за те болезни, которые, как они сами считают, возникли из-за пребывания в 30-км зоне. Эти люди живут под грузом гнетущего страха за себя и борьбы с теми, кто не признает этих последствий. И болеют от этого страха, и снова во всем винят Чернобыль. Болеют же ликвидаторы в своем подавляющем большинстве тем же, чем положено болеть людям их возраста. Но порой медики бессильны объяснить человеку, что инфаркт в 60 лет — это «как у всех» и никак не связано с облучением на аварийном блоке.

Спрашивается, как же тогда объяснить, что примерно каждый четвертый ликвидатор в России — инвалид? Дело в том, что число ликвидаторов стремительно выросло после того, как изменилось чернобыльское законодательство — быть инвалидом стало выгоднее в прямом смысле этого слова, чем оставаться полноценным человеком. Ликвидатор с приставкой «инвалид» получает еще и денежную компенсацию за потерю трудоспособности. Ее величина зависит не от ущерба: нанесенного здоровью, а от размера заработка, который гражданин мог бы иметь. Некоторые ликвидаторы, отнюдь не самые облученные или больные, получают очень приличные деньги. К 13 годовщине аварии в России насчитывалось 54 тысячи инвалидов. Человеку, как известно, свойственно стареть. Какая-нибудь хворь к 50 годам отыщется у каждого, и оставшиеся 200 тысяч «просто» ликвидаторов пополнят ряды инвалидов. На компенсации не хватит всего российского бюджета.

Заметим, что такая богатая страна как Америка платит своим пострадавшим от радиации один раз 100 тысяч долларов. Причем заядлому курильщику, любителю горячительного и фанату кофе пособие не положено ни при каких обстоятельствах: он никогда не докажет, что виновник, например, легочного заболевания — облучение, а не никотин.

Чернобыльское слабоумие у ликвидаторов (Елена Масюк, журналист, Россия) — Чернобыльские ликвидаторы медленно, но верно сходят с ума (Е. Селина, журналист МК, 1999)

Это одна из последних журналистских «сенсаций» о Чернобыле. Давайте снова обратимся к статистике. По данным Госкомстата в России из каждых 100 тысяч человек примерно 740 человек (цифра немного меняется от года к году) страдают тяжелыми формами психозов и слабоумия, из них 608 — умственной отсталостью. Ликвидаторы не слеплены из другого теста, среди 250 тысяч российских ликвидаторов по статистике должно быть порядка 1,5 тысячи таких больных, а учитывая стресс, которому многие подверглись во время работ в 30-км зоне, может быть, несколько больше.

В радиобиологии же, которая за 100 лет накопила огромный материал по действию радиации на человека (здесь тысячи и тысячи японцев, подвергшихся атомной бомбардировке, пациенты, лечившиеся от рака с помощью радиотерапии, и тысячи профессионалов атомной промышленности), не известен такой эффект действия радиации.

Фатально поврежденный генофонд народа — генетическая катастрофа для наиболее пораженных районов России, Белоруссии и Украины (тяжелые последствия облучения для человеческого потомства обнаруживаются начиная с четвертого поколения, скрытый генетический вред от воздействия радиоактивности может проявиться через 5—15 и даже 30 лет в виде массовой эпидемии лейкемии, рака и других болезней, вызывающих смерть и уродство«Крылова, философ, Россия, 1998).

Ученые во всем мире считают, что радиация не вызывает особых наследственных аномалий. Наследственные аномалии встречаются у людей очень часто, безотносительно к Чернобылю. Установлено, что естественная изменчивость людей до 21 года составляет 10,5%, то есть каждый десятый человек несет определенные наследственные аномалии, которые передаются полностью или частично последующим поколениям. Дефекты могут быть разными — начиная от необременительных физических недостатков типа дальтонизма и кончая такими тяжелыми состояниями, как синдром Дауна и различные пороки развития. Симптомы могут проявляться сразу (доминантная болезнь) или с некоторой вероятностью у следующих поколений (рецессивная болезнь).

Существуют сотни мутагенных (усиливающих естественную изменчивость) факторов, к ним относятся как вещества, созданные самим человеком, так и естественные факторы внешней среды (например, естественный радиационный фон). Так получилось, что оценка генетического риска при облучении человека развита гораздо лучше, чем оценка генетических последствий химического загрязнения. После атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки эта проблема приобрела особую актуальность. Среди более чем 27000 детей, родители которых получили относительно большие дозы во время бомбардировок, были обнаружены лишь две вероятные мутации, а среди примерно такого же числа детей, родители которых получили меньшие дозы, не отмечено ни одного такого случая.

Что касается людей, хронически получающих малые дозы облучения, у них наблюдается повышенное содержание клеток крови с хромосомными повреждениями. Этот феномен при чрезвычайно низком уровне облучения был отмечен у жителей курортного местечка Бадгастайн в Австрии и там же среди медперсонала, обслуживающего родоновые источники с целебными свойствами. Среди персонала АЭС в Германии, Великобритании и США, который получает дозы, не превышающие предельно допустимых, также выявлены хромосомные аномалии. Однако биологическое значение таких повреждений и их влияние на здоровье человека пока не выяснены.

Поскольку нет никаких других свидетельств, приходится оценивать риск появления наследственных дефектов у человека, основываясь на результатах, полученных в многочисленных экспериментах на животных.

По оценкам специалистов, риск индукции наследуемых генетических нарушений в результате Чернобыльской аварии в несколько (от 3 до 10 по разным оценкам) раз меньше, чем смертельных раков. Сумма генетических последствий для всего населения, проживающего на территориях с наибольшим загрязнением, составит не более 0,015% от числа естественных генетических нарушений. По другим, более пессимистичным оценкам, например, для жителей Припяти ожидается не более 3 случаев появления дополнительных аномалий на 10 000 новорожденных от перенесших облучение родителей (при естественном уровне появления аномалий — 1060 случаев!), но и в этом случае облучение добавит около 0,3% к естественному мутагенезу, такую дополнительную величыину невозможно заметить на реальной статистике. Хотя, конечно, с позиций уникальности каждой человеческой личности, такие «добавки» надо стремиться не допускать.

У многих ликвидаторов нарушена половая потенция, из-за этого проблемы в личной жизни.

Сперматогенез может ВРЕМЕННО нарушаться при полученной за короткий срок дозе выше 15—25 бэр (напомню, что средняя доза для ликвидаторов 17,5 бэр). Однако на потенции такие дозы не отражаются. Выраженное и относительно стойкое нарушение потенции может возникнуть при дозах в 10 раз более высоких. Здесь важно другое. Потенция может снижаться от сопутствующих аварии факторов, — прежде всего, в результате нервного напряжения, стресса. Во многих случаях играет роль повышенное потребление алкоголя. В подавляющем большинстве случае все эти нарушения могут быть устранены с помощью лечения.

Люди, живущие далеко от Чернобыля, убеждены, что опасно есть любые продукты, привозимые из загрязненных территорий. Некоторые считают, что загрязненными грибами можно отравиться.

За более чем 10 летний срок радиоактивные вещества, выпавшие в результате аварии, в значительной мере распались и связались в нерастворимые соединения. Сейчас их способность перейти в растения как минимум в 100 ниже, чем в первое время после аварии.

Практически продукты питания из районов, где разрешено вести сельскохозяйственное производство, дают дозовую нагрузку значительно ниже, чем предусмотрено мировыми санитарно-гигиеническими нормами. На территориях, где до сих пор ограничено производство сельскохозяйственной продукции, все, что производится, подвергается специальным методам переработки (например, молоко перерабатывают в масло), так что конечный пищевой продукт свободен от радиоактивных веществ. Существует жесткая система контроля, производимая в общественном и частном секторе, мясо-молочная продукция контролируется в агрохимических, ветеринарных лабораториях и службами санэпиднадзора. Такие продукты как сахар и спирт, даже произведенные из сильно загрязненного сырья, свободны от радиоактивных веществ.

Кроме того, нужно понимать, что означают санитарные нормативы на продукты питания. Только в том случае, если все продукты, которые человек ест постоянно в течение года, загрязнены на уровне ПДК, установленного для каждого продукта, суммарная доза внутреннего облучения не превысит 1 мЗв, что составляет менее 1/2 от естественного фона и в соответствиями с международными рекомендациями НКРЗ считается безопасной дозой. Поэтому, если, например, человек подозревает, что купленные на рынке грибы или ягоды были привезены из загрязненных территорий, можно особенно не волноваться на этот счет, если только не есть эти грибы каждый день круглый год. Что касается отравления, то грибами с загрязненных территорий невозможно отравиться (только если это не поганки). Они представляют опасность только в смысле внутреннего облучения.