— Ни то, ни другое. С них надо снять обвинения. К такому выводу мы пришли, занимаясь более 10 лет поисками топлива в шахте реактора и восстановлением картины событий той ночи. Вскоре после аварии была создана специальная лаборатория для исследования ядерного топлива 4-го блока ЧАЭС, которую мне довелось возглавлять.

Скажу сразу о конечном результате исследований. Изучая шаг за шагом, различные причины катастрофы, мы добрались до электротехнического оборудования. И тут открыли для себя удивительную вещь: двигатели, которые гонят воду для охлаждения реактора, отключаются, если частота тока и напряжение оказываются на определенные величины меньше положенных. Вроде бы мелочь. Но, как мы выяснили, именно она стала роковой. Скажу больше: взрыв во время проведения эксперимента был неминуем, он фактически запрограммирован в конструкции электротехнического оборудования.

— Выскажу свое предположение, исходя из секретного протокола заседания Политбюро 3 июля 1986 года. Из него следует, что тогдашний президент АН СССР и директор Института имени Курчатова академик А. П. Александров всю вину возложил на реактор. Скажите, после такого заявления, кто будет рассматривать иные версии?!

—Примеров, когда скоропалительные решения "освящались" самыми известными фамилиями, множество. Беда в том, что такого рода выводы становились программами работ на годы вперед и делали бессмысленными огромные затраты денег и сил. Такой была, скажем, идея академика В.А. Легасова засыпать реактор с вертолетов, чтобы уменьшить выброс радиации, а также прекратить пожар. Наши руководители рапортовали в МАГАТЭ: кратер реактора в рекордные сроки запломбирован, пожар и выбросы радиации прекращены. Ура!

А что на самом деле? Ни в шахту, ни в центральный зал ничего не попало! Но самое поразительное другое: засыпать ничего и не требовалось. Впервые оказавшись в шахте реактора, мы ахнули: никаких следов пожара. Он — фантазия академика. Или по предложению другого академика, Е.П. Велихова, под реактором соорудили охлажденную плиту. Зачем? Он предположил, что активная зона, в которой якобы осталось более 90 процентов топлива, постепенно расплавится, превратится в огромный раскаленный ком, прожжет под собой этажные перекрытия и рухнет в бассейн с водой. После чего не исключен ядерный взрыв.

— Улетело при взрыве. Если вы помните, в официальных документах он назван тепловым. Определение очень общее и мало о чем говорит, зато оно весьма удобное: для широкой публики "тепловой взрыв" ассоциируется с паром. Уже не страшно! Вот такие маленькие хитрости. Но, заметьте, ничего не сказано об источнике энерговыделения. А ведь он определяет природу взрыва. Если это химическая реакция — тогда он химический, если же цепная реакция деления — ядерный. Я уверен: природа чернобыльского взрыва — именно ядерная. Готов это обсуждать с любым специалистом.

— В шахте реактора вообще многое выглядит странно. Постепенно собирая "улики", мы пришли к, казалось бы, парадоксальной версии: взрыв произошел не в шахте, а в воздухе! С эпицентром под крышей центрального зала.

— Вы очень удивитесь: его туда подняла вода! Струи жидкости, которая напором вырывалась из более чем 1,5 тысячи разрушенных трубопроводов. Вспомните, как трудно удержать шланг, из которого бьет струя. Вначале это казалось невероятным. Но мы сделали расчеты: суммарной тяги истечения воды вполне хватает, чтобы вырвать из шахты махину общей массой около 5000 тонн. Когда она поднялась, и вода вообще перестала охлаждать активную зону, только тогда и начался разгон цепной реакции. Итог — взрыв под крышей!

— Бомба имеет принципиально иную конструкцию. Ее небольшой заряд заключен в очень прочную оболочку, так что в момент взрыва создается давление в миллионы атмосфер. В нашем же случае активная зона практически раскрыта, давление близко к атмосферному. Поэтому взрыв получился маломощный, по разным оценкам, от 3-4 до 34 тонн тротилового эквивалента.

— Радиоактивные частицы, образовавшиеся во время взрыва, представляли из себя раскаленную пыль. Поднявшись на большие высоты, она "размазалась" в огромном объеме мирового воздушного океана. И выпадать будет крайне медленно. Причем довольно равномерно на всю поверхность Земли. Процесс может затянуться на десятилетия. Измерять концентрации этих осадков бессмысленно, так как они ниже любых предельно допустимых норм. Так что природа, к счастью, сама справилась с наиболее страшным последствием катастрофы. Почти справилась.

— Однозначно — нет. Ведь там нет никакого нагрева, температура близка к атмосферной. Вот вам еще факт для размышления. За годы после аварии блок буквально завалили такой массой поглотителей нейтронов, что ее десятикратно хватило бы для остановки всех реакторов мира. Но об этом ни в одном отчете по ядерной опасности четвертого блока нет ни слова. Почему? Думаю, чтобы и дальше нагнетать страхи. И за счет этого — существовать. Ведь пока Чернобыль остается синонимом чего-то ужасного — до тех пор очень многие будут получать зарплату ничем в действительности не рискуя”.

Образовавшиеся расплавы части активной зоны, конструкционных материалов металлоконструкций схемы ОР, нижних водяных коммуникаций, засыпки межкомпенсаторного зазора, а также металлоконструкции схемы С, растекались со скоростями не менее 5,5 ё 6 м/с и застыли вертикальными потоками, не успев растечься ровным слоем по полу (еще до того, как фрагменты разорвавшейся активной зоны успели упасть на землю).

Понимание, что взрыв активной зоны произошел в воздухе над шахтой реактора и что при этом были развиты температуры, приведшие к диспергированию (возможно, большей) части материалов активной зоны, а также испарению части ядерного топлива, с необходимостью приводит к выводу, что в такой апостериорной модели нет оснований для предположения о последующем возврате 97 % ядерного топлива назад в шахту реактора и в подреакторные помещения. Действительно, в растёкшихся и затвердевших в подреакторных помещениях расплавах, содержащих топливо, удалось обнаружить не более 9 ё 13 % от первоначальной загрузки ядерного топлива в активную зону.

Апостериорная модель хорошо согласуется с оценкой выброса, сделанной 24.05.86 в Чернобыле ведущими специалистами Минсредмаша СССР, согласно которой за пределами промплощадки находится 15 ё 25 % осколочных нуклидов и топлива, на территории около 25 %, в завале баллонной САОР около 5 %, а в шахте реактора, возможно, 10 ё 40 % [10]. Теперь достоверно известно, что шахта реактора пуста.”